...и точка лазерного прицела на твоем лбу - тоже чья-то точка зрения(с)
Весь прошлый год я страдал от того, что не мог читать. Что-то постоянно мешало.
Летом, вернувшись в Москву, понял, что именно - я привык читать в транспорте. Заглатывать книги, отрешаясь от реальности.
Запретный дневник. Ольга Берггольц.
Меня все-таки повели в больницу. Пешком. По снегу. Босую. Под конвоем.
— Доктор Солнцев! Помогите мне!
Сидели несколько врачей. Не подошел никто. Молодой конвойный со штыком наперевес, пряча слезы, отвернулся.
— Ты что, солдатик, плачешь? Испугался? А ты стой и смотри, как русские бабы мертвых в тюрьмах рожают!
— Доктор Солнцев! Вы на воле. Вы можете передать моему мужу, что Степки больше нет… Всего два слова, понимаете, два слова: „Степки нет!“
С тех пор ни мальчики, ни девочки у меня больше не рождались”.
…Двух детей схоронила
Я на воле сама,
Третью дочь погубила
До рожденья — тюрьма...
Интересно, про-сталинские детки читают книги? Что же они читают, эти великовозрастные мальчики и девочки? Как же мерзко, Господи.
Жизнь соло.
Голодный город.
Диссертация Екатерины Герасимовой по коммунальным квартирам.
Переехав на новое место жительство здесь, во Франции, неизменно радуюсь тому, что нужно довольно долго ездить - я, наконец, могу читать.
Дом в котором.
Сегодня дочитала Мы живые Айн Рэнд. Очень печальная книга. Очень страшная. Особенно сейчас.
И так жаль... так жаль, что Кира выбрала мертвого, не смогла полюбить живого. А ведь Андрей действительно был - живым. И даже самоубийство его - это жизнь. Жизнь, черт побери! Проявление воли Человека. Так бесконечно жаль их обоих. И так грустно и обидно, когда думаю о Лео. Сколько их - таких - уничтожили? Тех, кто не сумел приспособиться. Тех, кто сломался сразу. Кто шаг за шагом шел вперед, на верную смерть. Потому что внутри уже жизни не было.
Страшно, когда думаю об Ирине. Страшно. И дико больно читать про их расставание с Сашей. Чем больше читаешь, тем страшнее становится.
А ведь впереди еще булыжник Блокадной книги.
Впрочем, пока взялась за Град обреченный. Чувствую, еще одна печальная история. Но может, хоть количество цитат разнообразится.
А то невозможно же постоянно крутить в голове "Там, где царствует серость, к власти всегда приходят черные."
Тошно читать про то, что происходит. Не читать - не могу.
Это твоя родина, сынок.
Летом, вернувшись в Москву, понял, что именно - я привык читать в транспорте. Заглатывать книги, отрешаясь от реальности.
Запретный дневник. Ольга Берггольц.
Меня все-таки повели в больницу. Пешком. По снегу. Босую. Под конвоем.
— Доктор Солнцев! Помогите мне!
Сидели несколько врачей. Не подошел никто. Молодой конвойный со штыком наперевес, пряча слезы, отвернулся.
— Ты что, солдатик, плачешь? Испугался? А ты стой и смотри, как русские бабы мертвых в тюрьмах рожают!
— Доктор Солнцев! Вы на воле. Вы можете передать моему мужу, что Степки больше нет… Всего два слова, понимаете, два слова: „Степки нет!“
С тех пор ни мальчики, ни девочки у меня больше не рождались”.
…Двух детей схоронила
Я на воле сама,
Третью дочь погубила
До рожденья — тюрьма...
Интересно, про-сталинские детки читают книги? Что же они читают, эти великовозрастные мальчики и девочки? Как же мерзко, Господи.
Жизнь соло.
Голодный город.
Диссертация Екатерины Герасимовой по коммунальным квартирам.
Переехав на новое место жительство здесь, во Франции, неизменно радуюсь тому, что нужно довольно долго ездить - я, наконец, могу читать.
Дом в котором.
Сегодня дочитала Мы живые Айн Рэнд. Очень печальная книга. Очень страшная. Особенно сейчас.
И так жаль... так жаль, что Кира выбрала мертвого, не смогла полюбить живого. А ведь Андрей действительно был - живым. И даже самоубийство его - это жизнь. Жизнь, черт побери! Проявление воли Человека. Так бесконечно жаль их обоих. И так грустно и обидно, когда думаю о Лео. Сколько их - таких - уничтожили? Тех, кто не сумел приспособиться. Тех, кто сломался сразу. Кто шаг за шагом шел вперед, на верную смерть. Потому что внутри уже жизни не было.
Страшно, когда думаю об Ирине. Страшно. И дико больно читать про их расставание с Сашей. Чем больше читаешь, тем страшнее становится.
А ведь впереди еще булыжник Блокадной книги.
Впрочем, пока взялась за Град обреченный. Чувствую, еще одна печальная история. Но может, хоть количество цитат разнообразится.
А то невозможно же постоянно крутить в голове "Там, где царствует серость, к власти всегда приходят черные."
Тошно читать про то, что происходит. Не читать - не могу.
Это твоя родина, сынок.