Я очень удивилась собственной реакции. Это была не печаль, не боль, не стыд.
Я никогда не следила за действиями и деяниями этого человека.
Я просто знала, что он - есть.
Когда его не стало, я сидела, уставившись в монитор, и уговаривала мироздание, упрашивала, умоляла: пусть это будет неправдой, газетной уткой нечистоплотных журналистов. Пусть он будет - живой.
Очень странно получилось - я никогда не думала про него, не читала его, не слушала и не смотрела интервью с ним, он не укладывался в мой мир.
А оказалось, что он был одним из столпов, на котором мой мир держался.
Это не грусть, не боль и не стыд.
Это непонимание, как мир теперь вообще возможен.